01:26 "Номер 6" |
 Немного о фанфике: Не так давно посмотрела аниме "Номер 6/ No.6", я была просто без ума от главных героев. Вот решила написать одно из всех возможных предположений развития дальнейшего сюжета. Я не удержалась и свела Сиона и Крыса (он же Нэзуми)вместе, подняв их дружеские отношения на следующий этап ^_^ Жанр: ЯОЙ P.S. Противникам яоя просьба не читать))) Однажды зимой Уже прошёл год с тех пор, как мы расстались, стоя на пустынном холме – всё, что осталось тогда от места, которое я считал своим домом. Я знаю, что принял верное решение. Мне необходимо было уйти, чтобы он жил дальше… начал новую прекрасную жизнь. Но это было тяжело. Я и не знал, что могу привязаться к кому-то настолько сильно. Вот же злая ирония! Выходит, я всё-таки слабый. Но мне по душе… такая беспомощность. Сион, твоя мечта сбылась – стены, окружающей «номер шесть» больше нет. Больше нет никаких различий. Больше нет таких понятий, как «внутри» и «снаружи». Тебе нравится твоя новая жизнь? Вот и выпал первый снег. Белоснежные пушистые хлопья падают с чарующе бархатных ночных небес на промёрзшую землю. Совсем скоро он накроет её своим пуховым одеялом, и она больше не будет страдать от холода. Никогда не видел столь прекрасной зимы. В «номере шесть» всё было иначе. Я принимал её как должное и всегда с нетерпением ждал наступления весны. Но сейчас всё по-другому. Большая часть города ещё не отстроена, поэтому выжившие люди пока обустроились вокруг или вдали от центра, где произошёл взрыв. Возмездие Эриуриас не прошло даром: люди, жившие за пределами города, наконец-то смогли воссоединиться со своими родными и близкими. Правда, выживших осталось совсем мало. Что касается меня, то я снова увидел маму. Она долго плакала и не хотела выпускать меня из своих крепких объятий. Я был так счастлив. Ребёнка, которого я спас в момент массового расстрела, мы также приютили у себя. Эта маленькая девчушка на удивление быстро растёт. Я скучаю по Сафу. Мне не хватает её улыбки, задорного смеха. Когда я смотрю на небеса, я чувствую, что она где-то рядом, и на сердце становится тепло. Я никогда её не забуду. Однако есть человек, по которому я скучаю гораздо больше… Где ты теперь, Крыс? Сегодня Сочельник. Всё вокруг пропитано духом Рождества. Не остались без внимания даже непроходимые завалы, куда нацепляли тонны цветных фонариков, что смотрится несколько нелепо по сравнению с богатым убранством самого города. Пусть Рождество наступает только завтра, но все уже вовсю начинают отмечать. Я стою на балконе своего нового дома и наблюдаю за всем этим весельем сверху. Мы расположились на небольшом холме на окраине города – здесь поспокойнее, чем ближе к центру. Наш домик хоть и не большой, но зато уютный и тёплый. На первом этаже мама вновь открыла пекарню. На эти доходы и живём. Её булочки, пирожные и торты расходятся на ура, так что всё, что необходимо для жизни у нас есть. Все вокруг радуются, смеются. Но мне совсем не до веселья. Какой тут праздник, когда на душе так погано? Постояв ещё немного на свежем морозном воздухе и попускав в него облачка горячего пара, я решил зайти обратно в дом. Укрыться от этого зимнего холода. Жаль, что нельзя так просто спрятаться и от зимы, царящей внутри меня. Я чувствую себя так, будто потерялся среди огромных барханов белоснежной пустыни. Совершено измотанный и запутавшийся. И мне ничего не остаётся, кроме как ждать помощи и надеяться, что хоть кто-нибудь появится на этом бесконечном пути. А пока вокруг лишь нескончаемые горы снега. И как в ответ на мои чувства, к середине ночи разыгралась сильная метель. Ветер стонал и завывал, заставляя оледенелые ветви дерева, растущего перед домом, надоедливо стучать в мои окна. Поёжившись в постели, я сбросил с себя одеяло. Босиком, в одной пижаме я вновь вышел на балкон. Снегом замело все дороги и дома. На улицах никого не осталось – все поспешили укрыться от непогоды в своих тёплых домах. Хорошо, что мама с сестрёнкой ещё заранее договорились остаться у соседей. С разных сторон доносились вой, свист и гул ветра. Вьюга разразилась нешуточная. Такое в наших краях не часто увидишь. По всей видимости, сейчас должно быть безумно холодно, но я совсем не чувствовал этого. Смотря на снежную карусель, я чувствовал лишь то, как сильно щемит у меня в груди и сухой ком подкатил к горлу. Ветер режет глаза, а слёзы, которые так стремятся наружу, мгновенно превращаются в льдинки. Почему мне так плохо? Почему мне не нравится такая жизнь? Почему я чувствую себя брошенным и забытым? Не успел я и осознать, как неудержимый протяжный крик вырвался из моей груди. Ветер подхватил его и разнёс по всей окрестности. Но мне было наплевать. Наплевать на всё и всех. Я кричал, что есть силы, и остановился только тогда, когда в лёгких закончился кислород. Обессилено свалился на колени. Стало намного легче. Я смотрел в глубину чёрного неба, которое еле проглядывалось из-за тысячи кружащих снежинок. Они падали мне на лицо, таяли и тонкими ручейками сползали по щекам. Я не уверен, что это были только снежинки… Через несколько минут я пришёл в себя. Сжав кулаки, я заставил своё тело подняться. Вернувшись в комнату, рухнул на кровать, не удосужившись даже проверить, до конца ли захлопнулись окна. Я закрыл глаза и, стараясь дышать как можно тише, слушал убаюкивающую песенку ветра. «Совсем как в тот раз…» – прозвучало в моей голове. Этот голос. Такой знакомый. Такой приятный. Я нехотя приоткрыл глаза. Всё было расплывчато и затуманено. Я видел лишь чёрные стены своей комнаты. Колыхающиеся занавески. Силуэт у распахнутого окна. – Ты так ничему и не научился… Сион. По спине резво пробежали мурашки. Я вскочил, как ужаленный. Сердце старательно отбивало чечетку. Этого быть не может! Но я ведь не сплю? Правда? – Крыс… – еле слышно произнёс я. Да. Это правда он. Стоит прямо передо мной. Всё в той же знакомой мне куртке. Довольно лёгкой для этого времени года. Когда он подошёл ближе, я смог увидеть его бледное лицо. Прилипшие к щекам пряди мокрых чёрных волос. Губы совсем синие. Да он же совсем замёрз! Он наклонился ко мне, хотел что-то сказать, но я тут же накинул ему на голову тёплое одеяло. Воспользовавшись его смятением, я дёрнул его за руку и усадил на кровать. – Дурак! Погляди на себя, ты же продрог до мозга костей! Кто же ходит зимой в такой лёгкой одежде, – причитал я, растирая его одеялом. Видимо, ему это совсем не понравилось, поскольку он внезапно схватил меня за руку, и я тут же оказался в горизонтальном положении. – Ну ты, прям как заботливая мамаша, – говорил он, смотря на меня сверху вниз. И тут его губы исказились в кривой улыбке. – Я рад, что ты не изменился. – А с чего бы мне меняться? – Не понял я. Его улыбка пропала, в глазах промелькнула печаль. Крыс ослабил хватку и слез с меня. Уселся на край кровати. Ссутулился и уставился в пол. – Ну как с чего? Столько всего произошло… страшного… неприятного… В большей степени это моя вина. Ну и твоя новая жизнь, в конце концов! – Он развёл руками, как бы пытаясь указать на всё окружающее нас пространство. Крыс повернулся ко мне, тепло улыбнулся. Его взгляд был полон нежности и доброты, но в то же время, в нём можно было разглядеть маленькую искру боли. Она как крошечная жемчужина тонет в глубине его синих глаз. Крыс протянул руку и принялся ерошить мне волосы. – Ты их так и не перекрасил. Всё такие же серебристо-белые. – Не хочу стирать это воспоминание, – пробубнил я, пытаясь от него отмахнуться. – О том, как ты спас мне жизнь... Он хмыкнул. Наконец, убрал руку и поднялся с постели. Он подошёл к нервно бьющимся друг о друга окнам и наглухо их захлопнул. Некоторое время он просто стоял и смотрел на заметённую снегом улицу. – Ты тоже выручал меня, – наконец произнёс он. – Так что это не удивительно. Странно только, что тогда в тюрьме, ты не бросил меня. Даже после того, что я наговорил тебе… – Ты же был на грани жизни и смерти! Как я мог позволить тебе умереть?! Умереть там! Ни за что! – импульсивнее, чем требовалось, выпалил я. Меня охватил гнев и одновременно страх за то, что я мог потерять его в тот день. Я приподнял голову и замер, увидев перед собой остекленевший на мгновение взгляд. Руки Крыса дрожали, а глаза почернели от сильно расширившихся зрачков. Я и опомниться не успел, как оказался прижат к кровати. – Ты что творишь?! – возмутился я, когда Крыс рывком задрал мне рубашку. Он сосредоточено уставился на мою грудь. Потом аккуратно провёл рукой по коже. Его пальцы были ледяными. Всё тело в момент покрылось мурашками. Но этот холод был таким приятным, а его прикосновения такими нежными, что я замер, боясь даже шевельнуться. – И следа не осталось… – прошептал Крыс. Он поднял голову и поймал мой недоумевающий взгляд. Поправил рубашку и лёг на спину рядом со мной. Меня охватило странное чувство дежавю. Тогда мы были ещё совсем детьми. И, помнится, в тот день шёл дождь. Не знаю, как бы повернулась моя жизнь, если бы он не ворвался в мой дом той ночью. Снаружи всё так же завывал ветер, играючи закручивая беспорядочные снежинки в небольшие воронки. Стёкла в окнах тихонько потрескивали от мороза. – Что ты помнишь, начиная с того момента, когда ты пытался помочь мне забраться в шахту? – неожиданно раздался голос Крыса. Приглушённый, слегка дрожащий. Я закрыл глаза и провалился в свои воспоминания. Они были такими отчётливыми и яркими, что мне на мгновенье показалось, словно я снова там. Длинный белый коридор. Выстрелы. Кругом всё взрывается, рушится. Мне бы только успеть дотащить Крыса до шахты, пока и её не накрыла очередной волной. Опустив обессиленного Крыса на пол, я первым залез внутрь и протянул ему руку. Он уже почти коснулся её, но… Внезапно я ощутил острую боль в груди. На столько сильную, что я не сразу смог понять, что мне действительно больно. Последнее, что я помню, это обезумевший от страха взгляд Крыса, его крик и долгий, бесконечный полёт… – Ты умер в тот день, – произнёс Крыс, не дождавшись моего ответа. Я напрягся. Сел на колени, развернулся на девяносто градусов. Я уставился на Крыса, ожидая хоть какой-то ответ на мою реакцию. Но он лишь продолжал молча лежать. Его синие глаза были наполнены глубокой печалью. Не понимаю. Я ведь живой. Сижу прямо перед ним целый и невредимый. – Что за чушь? Что за чушь ты несёшь? – Я рассмеялся. Только этот смех был скорее обречённым, чем весёлым. Если он так шутит, то у него странный юмор. – В тот момент, я понял, что потерял часть самого себя… – Его глаза заблестели от проступивших слёз, и я понял, что он вовсе не шутит. Некоторое время мы просто молчали. Тишину прерывал лишь глухой стук и скрежет голых веток о стёкла да гул ветра. – Песня… – сорвалось с моих губ. – Я помню песню, – озвучил я только что пробежавшую в голове мысль. Крыс сел и прислонился к спинке кровати. – Ты всё-таки услышал её… Не знаю, был ли я тогда мёртв или нет, но я слышал голос, дрожащий и печальный голос Крыса. Я изо всех сил тянулся к нему, но мои руки и ноги словно сковало цепями. Я не мог пошевелиться, не мог открыть глаза, не мог делать ничего, кроме как слушать. Когда голос Крыса затих, раздался второй – звонкий, высокий, наполняющий душу теплотой и любовью. Жизнью. Передо мной возник образ Сафу. Светлый. Яркий. Она радостно улыбалась и казалась такой счастливой. Она нежно обняла меня. Я почувствовал, будто воспарил высоко над землёй, а потом со всей силы рухнул обратно на землю. И глаза, наконец, открылись. – От безысходности я начал петь… в надежде, что ты услышишь меня. Что так тебе станет легче. Когда силы иссякли окончательно, я просто лёг рядом. Ждал, когда же и за мной придёт смерть. Но словно из ниоткуда появилась Эриуриас… Сафу. Она была не материальна, словно соткана из множества ярких сгустков света. Она обняла тебя и начала петь. Это были не просто слова. Сама песня была живая. Чистая, свободная энергия. Её вибрации ощущались во всём теле. И уже через несколько секунд я понял, что твёрдо стою на ногах, что из моих ран больше не бежит кровь. Эта песня оживила тебя, Сион. Это было чудо… Крыс встал на колени и неожиданно обнял меня. Он дрожал. Его плечи вздрагивали при каждом всхлипе. Я чувствовал, как от его слёз намокает моя рубашка. Я обнял его в ответ. Я знаю, что эту сторону он показывает только мне. Для других он хладнокровный, рассудительный, сильный, смелый, упрямый и никогда не изменяющий своим принципам. Но никто, кроме меня, не знает его таким. Чувствительным и ранимым. И это делает меня счастливым. Внезапно он сжал меня сильнее. Запустил пальцы в мои волосы и убрал голову с моего плеча. Теперь я мог видеть его заплаканные, но такие красивые глаза. Я хотел подобрать какое-нибудь достойное их сравнение, но вместо этого почувствовал вкус солоноватых от слёз губ. Я закрыл глаза и поддался его страстному поцелую. Пусть тело Крыса было холодным, но его губы просто пылали жаром. И в этом внезапном порыве я полностью потерял голову. Крыс тоже был не в силах остановиться. Его поцелуи становились всё напористей. Его язык то и дело нетерпеливо сплетался с моим. Крыс повалил меня на кровать. Я ощущал на себе вес его тела. Он слегка откинул мою голову назад, принялся целовать и игриво покусывать шею, медленно расстегивая пуговицы на моей рубашке. Моя нижняя часть мгновенно дала о себе знать, откликаясь на каждый его поцелуй пульсирующим ударом. Крыс явно почувствовал это, потому что уже через пару секунд я ощутил на нём руку. Немного погодя она уже оказалась в моих штанах. Крыс начал медленно и нежно массировать мой возбуждённый член. Его руки больше не казались такими холодными, напротив, они были на удивление горячими. Язык Крыса игрался с моим левым соском, заставляя стонать от удовольствия. Не успел я и глазом моргнуть, как мои штаны уже оказались в воздухе, а его губы сомкнулись на моём члене. – Ах… Крыс… а… стой… не нужно этого… Но он, полностью меня игнорируя, продолжал сосать, всё глубже заглатывая его в рот. – Прошу… Крыс… перестань. А-а… я сейчас… сейчас… – Я вцепился в его голову, но не успел ничего сделать. Меня скрутило в судороге, и струя извергнувшейся массы полетела прямо ему в рот. Полностью измождённый я рухнул на кровать. – Какой ты быстрый, – ухмыльнулся Крыс. Я почувствовал, как у меня начинают гореть щёки от возмущения и стыда. Я уже было хотел вставить пару ласковых, но он заткнул меня, вновь прильнув к моим губам. Оторвавшись, он коварно улыбнулся и схватил мою руку, направляя её к себе. И вот я уже держу в руке что-то твёрдое, пульсирующее и очень горячее. – А вот я полон сил. Чувствуешь? Сложно такое не почувствовать. Вечно он так. Сколько его знаю, он всегда издевался надо мной. Я занимаюсь этим впервые, поэтому не знаю, как следует себя вести в такой ситуации. Машинально я начал неуверенно работать рукой. Когда я услышал сладкое мурчание Крыса, мне захватило непреодолимое желание узнать и его стоны. Я наклонился и провёл языком по головке горячего члена. И когда тот отозвался двойным кивком, я заглотил его полностью. А наконец-то услышав этот долгожданный стон удовольствия, меня понесло окончательно. Я разошёлся не на шутку. Пытался повторить всё, что вытворял со мной Крыс. – Сион… – Он приподнял мне голову, оторвав от этого непристойного занятия. Я смотрел на него снизу вверх. Моё сердце бешено застучало. Его взгляд был рассеянным, дыхание сбивчивым, а лицо слегка красным от возбуждения. – Какой же ты милый, Сион. Он притянул меня к себе, и мы снова слились в долгом и страстном поцелуе. – Я больше не могу терпеть, – прошептал он, наклонившись к моему уху. – Можно я войду в тебя? Первое – шок. Второе – я наконец-то осознал, что же мы сейчас делаем. И это… совершенно неправильно! Крыс снова хотел поцеловать меня, но я остановил его, уперевшись рукой в его грудь. – Постой, это всё происходит как-то быстро… Я пока не готов к такому. Прости… Как это ни странно, но Крыс вовсе не обиделся. (Либо просто очень хорошо это скрыл, ведь такой потрясающий актёр, как он, без труда справится с этой задачей.) Он лишь нежно обнял меня в знак согласия. Я чувствовал, как его член упирается мне в ногу. Крыс был неудовлетворён, но он безропотно отступил. Мы улеглись под тёплое одеяло и рассматривали жутковатые тени на потолке, которые отбрасывали ветви одинокого дерева за окном. Крыс повернулся на левый бок и положил голову на согнутую в локте руку. – А у тебя ведь так ни разу и не было секса, правда? – насмешливо улыбаясь, произнёс он. Это уже слишком. – Хватит уже меня смущать! – разозлился я. – Ну, мне же надо как-то отвлечься… Да уж, хорошую ты тему выбрал, чтобы "отвлечься". – Ну так как? Ты не ответил. Я прав? – Нет, не прав. Если хочешь знать, у меня уже была девушка. – Я старался говорить, как можно серьёзнее и не отводить взгляд. – Ну да. А я влюбился в Собачницу! – Он довольно долго смеялся над тем, что только что сказал. Не думаю, что это прямо за гранью возможного. Поэтому не могу до конца поверить, что эта шутка. – Не научился ты врать, Сион, – наконец-то успокоившись, произнёс он. – А с чего это ты решил, что это не правда? – Сион, я слишком хорошо тебя знаю. Да и потом… – он сделал небольшую паузу, а затем громко свистнул. Где-то на полу раздался шорох. И прямо на кровать прыгнул белый пушистый комочек. – Гамлет! – воскликнул я. – Ах, да. Ты же его так называешь. – Он положил рядом с крысёнком раскрытую ладонь, и тот, не раздумывая, тут же на неё запрыгнул. – Скучал, дружёк? – говорил он, теребя его пальцем по макушке. Крысёнок в ответ радостно и довольно попискивал. – И так, вот мой маленький детектор лжи. – Он поднёс грызуна ближе ко мне. Крысёнок встал на задние лапки и замер. – Думаешь, он просто так остался с тобой? – Губы Крыса скривились в хитроумной и довольной ухмылке. – Это мой первоклассный шпион, заслуживший твоё доверие и, без проблем внедрившийся в твою частную жизнь. Чтооо? Гамлет, как ты мог?! Я считал этого крысёнка своим другом. Он был единственным живым напоминанием о Крысе. Я знал, что через этого грызуна можно как-то связаться с ним, но боялся, что этим сделаю только хуже ему и себе. – Ладно, не злись. Шучу я. Не сдаст он тебя. Слишком уж привязался. – Он опустил крысёнка на пол, и тот шмыгнул под кровать. – Надо было другого оставить… Повисла мёртвая тишина. Крыс так и остался, неподвижно, сидеть на кровати. Я хотел что-нибудь сказать, но судя по задумчивому выражению лица и сдвинутым к переносице бровям, он размышлял о чём-то серьёзном. И я оказался прав. – Знаешь, Сион, – произнёс он, разорвав эту раздражающую тишину, – завтра я должен вернуться обратно. – Что? Снова уходишь? Нет! Не хочу, чтобы он снова оставил меня одного. Зачем нужно было тогда вообще возвращаться? Теперь мне будет ещё тяжелее жить без него. Предательские слёзы вновь начали подступать к глазам. Но я буду стараться, чтобы не заплакать. Не хочу, чтобы он принял мои слёзы как мольбу не уходить. – Да, я ухожу. Но на этот раз я буду надеяться, что ты последуешь за мной. – Он тепло улыбнулся и устремил на меня вопрошающий взор. – Эй, чего реветь-то? Я тебя вовсе не заставляю уходить. Реветь? Я прислонил ладонь к щеке – действительно… слёзы всё-таки вырвались наружу, даже не удосужившись меня об этом предупредить. – Нет. Это другое… – Я вытер рукой слёзы. – Я просто счастлив, что ты сказал это. – Отлично! – обрадовался Крыс. – Я покажу тебе одно замечательное место. Такому мягкотелому добрячку, как ты, оно обязательно понравится, – сказал он, похлопав меня по плечу. – И чего это я мягкотелый? – возмутился я. Может быть, я и был раньше таким, но после нашего проникновения в тюрьму многое изменилось. Пусть ты и говоришь, что я не изменился, но прежнего мягкотелого и наивного Сиона больше нет. – Ох, не злись. – Он притянул меня за подбородок к себе и нежно чмокнул в губы. – И что же это за прекрасное место? – неуверенно спросил я. Он коварно улыбнулся и сверкнул глазами, став похожим в этот момент вовсе не на крысу, а на крупного хищного зверя. Он наклонил голову на бок так, что его волосы рассыпались на плечо, и произнёс: – Эриуриас возродила мой лес. Меня окатило волной неописуемой радости. Мой друг вновь обрёл давно потерянный дом. Я хочу пойти за ним. Я пойду за ним, куда угодно, лишь бы навсегда остаться с ним рядом… Чувствую, это Рождество всё-таки будет счастливым. По крайней мере, для меня. |
| Категория: Зима... | Просмотров: 2123 | Добавил: Kristabel |
| Всего комментариев: 9 | |||||||
| |||||||
